48 лет
Диагноз: Плоскоклеточная эпителиальная карцинома шейки матки (рак шейки матки), стадия IV А
Сбор на лечение в финской клинике Хелена
23.12.2016 г не стало Трофимовой Светланы Васильевны. Соболезнование родственникам и родным.
*******************************************
Здравствуйте, меня зовут Юля, мне 18 лет, я являюсь студенткой первого курса Медицинского института ПетрГУ, и мне очень нужна ваша помощь, чтобы спасти жизнь мамы».
Выписка из статьи в газете «Губернiя Daily»:
**********************************
«Мама почувствовала себя плохо весной прошлого года. Она очень похудела и все время хотела спать. Мы подумали, что это последствия долгой зимы, полярной ночи (жили тогда в Мончегорске) и авитаминоза. Думали, что все пройдет само. Но наступил май, а маме лучше не становилось. Тогда она обратилась в нашу городскую больницу. После обследования врачи ничего конкретного ей не сказали. Сообщили, что предположительно это эрозия, но посоветовали обратиться в Мурманский онкологический диспансер. Мама, естественно, спросила, зачем. Врач ей ответил: «Чтобы исключить возможные признаки онкозаболевания!».
Ну, исключить так исключить. Мы поверили, что все это не очень серьезно, и мама отправилась в Мурманск. А когда я ей позвонила, услышала, что она плачет. Но тогда она мне ничего не сказала. Даже когда вернулась, просто сообщила, что диагноз «эрозия» подтвердился. И тут же меня огорошила: «Летом ты уезжаешь к тете! Срочно уезжаешь!». Я спросила, что все-таки случилось. Но мама и тогда не призналась, а только сказала: «Уезжаешь — и все!».
Понятно было, что что-то не так, я просто взяла документы и посмотрела выписку. Я увидела, что подтвердился совсем другой диагноз. Уже потом мама рассказала мне, что даже врач онкодиспансера ничего ей толком не сказал, а произнес только, что диагноз подтвердился. «Какой диагноз?» — спросила мама. И тут же увидела, как врач пишет: «Рак шейки матки, 3В стадия». Мы были в шоке.
Лучше бы врачи все честно сказали сразу, а не придумывали про «исключить»… Естественно, я никуда не поехала. В июне маму положили в больницу — прежде, чем начинать терапию, ей прокололи курс витаминов и подлечили анемию. Потом два с половиной месяца она провела в Мурманском онкодиспансере. Условия там ужасные, просто кошмарные: в палатах давно не было ремонта, в отделении мебель старая, сырость, плесень на потолке и стенах. Больные лежат в палатах по 6 человек, и как-то улучшить ситуацию невозможно даже за деньги. Но другой больницы у нас нет.
Маму лечили при помощи химиотерапии и лучевой терапии. Наверное, все догадываются, насколько травматично такое лечение. Когда она все прошла, врачи сказали: «Вы молодец, если бы вас осмотрел врач, который не знал о лечении, то даже не подумал бы, что были какие-то проблемы!». Маме должны были сделать контрольную химию, но гинеколог сказал, что в этом нет необходимости. Мы поверили, что кошмар, наконец, закончился, и поехали домой.
Потом выяснились, что надо было делать контрольную компьютерную томографию. Это дорогое обследование, но при поступлении на лечение в онкодиспансер оно делается бесплатно. И при выписке тоже должно делаться. Но маме об этом никто не сказал, а сами мы не настаивали, потому что не знали, что у нас есть такое право.
Два месяца — сентябрь и октябрь — мама чувствовала себя хорошо. А в декабре снова начались боли в животе. Она тут же пошла к врачу, но в больнице ее успокоили, сказали, что это побочный эффект лучевой терапии — радиологический колит. Нужно просто потерпеть, подождать, и все пройдет. Вы же понимаете, что такое агрессивное лечение не проходит бесследно. Мы ждали-ждали, но лучше не становилось. Мама снова поехала к врачам. Тем более пришел срок делать контрольную биопсию — после выписки проверять состояние нужно каждые три месяца.
После химиотерапии у нее начались проблемы с почками, нужно было делать стентирование. Его даже попытались сделать в мурманской больнице, но не попали в почку. Врачи тогда пожали плечами: «Ну, так сложилось…». И снова пообещали, что все пройдет.
В мае мама почувствовала себя еще хуже. После очередного визита к врачу ее пригласили
на консилиум. Я пошла с ней. И там мы услышали, что распространенность опухолевого процесса слишком велика, а продолжать лечение невозможно, потому что химиотерапию мама не перенесет из-за проблем с почками. Врач прямым текстом сказал: «Сколько Бог даст, столько проживете! Мы вам ничем помочь не можем».
Когда нам фактически сказали: «Идите и умирайте», мама расплакалась. Говорила, что прожила бы дольше, если бы вообще не ходила к врачам. Я понимаю, что это просто слова измученного человека. Лучевая терапия сожгла кожу на местах воздействия, развился колит, отказывают почки — и все это, оказывается, зря? Конечно, мы стали просить помощи у всех родственников и знакомых, подключили все связи. Продолжать лечение в Мурманске мы не могли, поэтому стали искать другие варианты.
Нам помогли найти вариант лечения в финской клинике «Хелена». Мы прислали туда результаты обследования, и финны сказали, что результаты КТ не совпадают с заключением врача. Маму пригласили на обследование, а после предложили пройти шесть курсов химиотерапии. Кстати, в Финляндии ей без проблем сделали стентирование почки, сразу попали, поставили катетеры. За это время я поступила в Петрозаводский университет, маму перевезли в Олонец к бабушке с дедушкой.
Нам удалось собрать деньги на три курса химиотерапии. Мы оплатили половину лечения, теперь прерывать его и везти маму в другую клинику, наверное, неправильно. Да и возьмут ли нас?
Лечение очень дорогостоящее, а нас у мамы трое, и для моей семьи это непосильная сумма. Стоимость трех курсов химиотерапии составляет 10 тысяч евро. Таких курсов нужно, как минимум, два.
Я верю в чудо и добро нашего мира! Все вместе мы сможем продлить жизнь моей маме. Ведь каждый из нас скажет, что МАМА-ЭТО САМОЕ ДОРОГОЕ, ЧТО У НАС ЕСТЬ! На данный момент я обучаюсь на врача-онколога, но сейчас мне не справиться без вашей помощи!